Всякий раз, когда я отваживаюсь покинуть свою башню из слоновой кости, чтобы прочесть очередную публичную лекцию о мозге, я точно знаю, что услышу от аудитории этот вопрос: «Действительно ли мы используем только 10 процентов нашего мозга?». Разочарование на лице вопрошавшего, когда он слышит ответ «нет», предполагает, что этот миф продолжает существовать только потому, что было бы чертовски хорошо, если бы он оказался правдой. О, это бы многое объяснило в отношении многих людей из вашего окружения!
Я уверен, что никто их нас не пренебрег бы возможностью прокачать свои мозги, если бы она существовала. Мир бы уже давно заполнился тысячами схем взлома мозга и тысячами устройств, которые бы стали рекламироваться на каждом шагу — но этого не происходит.
Авторитетный Национальный исследовательский совет США провел мониторинг рынка продуктов, предназначенных для самосовершенствования, под общим названием «Увеличивая человеческую продуктивность». Выборка включала в себя научно обоснованные проекты, которые не светились в надуманных статьях желтой прессы и не были очевидно дутыми коммерческими ходами мошенников. В результате ученые (увы!) пришли к неутешительному выводу, что в деле расширения своих возможностей не существует альтернативы постоянной практике и тяжкому труду. Эта печальная новость, однако, не оказала никакого существенного влияния на миллионы обывателей. Они уже раскатали губу на неиспользованные резервы своего мозга и продолжают утешать себя тем, что их несбывшиеся мечты вскоре реализуются: вот только изобретут таблетку, которая моментально сделает их гениями.
Почему любой невролог засмеет вас за идею, что 90% среднего мозга постоянно отдыхает, подобно полю под паром?
Прежде всего, очевидно, что мозг, как и все остальные наши органы, был сформирован в ходе естественного отбора. Ткань мозга требует больших метаболических затрат (при весе в 2% тела потребляет 20% энергии), и было бы наивным полагать, что эволюция потворствует такому колоссальному разбазариванию ресурсов.
Помимо этого, скептицизм подпитывается достаточным количеством прямых свидетельств клинической неврологии.
Потеря в результате несчастного случая или болезни гораздо меньшего, чем 90%, количества клеток мозга, будет иметь катастрофические последствия для пациента.
Более того, изучение травм головы показало: нет такого участка мозга, повреждение которого осталось бы без последствий для пациента. Лишившись определенного участка, он лишается и какого-то свойства (области зрения, памяти, речи). Аналогично точечная электрическая стимуляция мозга в ходе нейрохирургических операций не обнаружила никаких спящих областей, активация которых не приводила бы у пациента к определенным ощущениям, движениям или проявлению эмоций (это было подтверждено операциями, во время которых больной оставался в сознании — в самом мозге нет болевых рецепторов, и был задействован только местный наркоз).
В последние сто лет появлялись все более сложные технологии для мониторинга работы мозга. Возникла бихевиоральная неврология, наука, цель которой — записывать электрические, химические и магнитные изменения мозговой деятельности, чтобы затем соотнести их с конкретными психическими и поведенческими явлениями. С помощью таких инструментов как ЭЭГ, МЭГ, ПЭТ-сканеры и МРТ ученым удалось связать огромное количество психических функций с конкретными центров и системами в мозге. Во время наблюдений над животными, а также и над людьми, проходящими лечение в неврологических центрах, записывающие зонды вставлялись даже в сам мозг. Несмотря на столь подробную разведку местности, никаких тихих районов, ожидающих новых назначений, обнаружено не было.
Все вышесказанное предполагает: у вас в голове нет никакого пятого колеса, которое лежит в темном углу, ожидая, пока его прикрутят к мозговой машине, чтобы обеспечить вам более высокий балл на экзамене, продвижение по службе или идею для гениального сценария.
Так откуда появились мифические 10%, если никаких научных предпосылок не было? Мои поиски не выявили сенсаций, но кое-что я раскопал. Одна ниточка тянется к пионеру американской психологии Уильяму Джеймсу, жившему на рубеже 19 и 20 веков. Помимо объемных академических трудов, Джеймс писал и популярные статьи, объяснявшие массовому читателю, как сделать жизнь лучше.
В этих нравоучительных статьях Джеймс любил подчеркивать, что средний человек обычно реализует лишь небольшую часть своего потенциала. Я не смог найти упоминание числа, но он постоянно писал в общем о потенциале личности, никогда не привязывая его к некоей доле серого вещества. Поколение «позитивно мыслящих гуру», которые стали его последователями, не особо щепетильно относились к точности цитирования, в результате часть обрела численное значение и превратилась из 10% возможностей в 10% мозга.
Самый значительный вклад в риторику гуру самопомощи внес знаменитый путешественник и журналист Лоуэлл Томас.
В 1946 году Томас написал вступление к одной из самых известных книг по самопомощи — «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей» Дейла Карнеги — и в нем приписал фразу Джеймса о 10% мозга. С тех пор миф гремит по миру.
Другим источником вездесущего мифа может быть неправильное истолкование редакторами научно-популярных изданий первых работ по исследованию мозга. К примеру, исходя из технических причин пионеры неврологии назвали большой участок в префронтальной зоне мозга «молчаливой корой». Тем самым они могли дать ложное впечатление, что то, что сейчас называется ассоциативной зоной больших полушарий, не имеет никакой функции. Аналогично: в ранних работах неврологов содержалась скромная оценка, согласно которой они исследовали пока лишь малую часть мозга, и функции 90% остаются неисследованными — вероятно, это и было прочитано как «90% мозга не имеют функции».
Проходя свой квест в поисках корней мифа, я даже встретил отсылку к Альберту Эйнштейну — он якобы объяснял им собственное умственное развитие, что, естественно, не могло не усилить позиции утки. Тщательный поиск по личным архивам ученого, впрочем, не принес подтверждения этому слуху. Так что, возможно, кто-то опять что-то недопонял или специально подкрепил удобную для себя цифру авторитетом Эйнштейна.
Комфорт, ободрение и надежда, которые дарит утка, по-видимому, и являются секретом ее долговечности. Как и в случае многих других душеспасительных сказок, правда тут — далеко не самая важная составляющая.
Барри Байерштайн
Комментариев нет:
Отправить комментарий